Люди со смертью играли
И не щадив живота
Долг выполняли, жизнь сокращали.
Такою реальность была.
Многие умерли в муках,
Много страдает еще,
Многие ждут своей участи,
Но их не вспомнит никто.
Даже те малые льготы,
Что президент обещал,
Кто-то решил, что их много,
Запросто взял и убрал.
Ну, что ж и на этом спасибо.
Что душу бередите нам.
Чериобыльцы, дольше живите.
Здоровья и радости вам.
------------------------------------
Я грибник без лесов
и рыбак без реки.
На губах моих горечь
полынной тоски.
Уповаю на тайные силы природы,
на текучий песок,
на подземные воды,
может быть, захоронят
зловещую пыль,
затолкают в глубокие щели и норы.
И взойдет на могиле моей чернобыль,
проклиная земные раздоры.
--------------------------------------
Солнца диск упал за горизонт,
Ночь свои чернила разливала,
Смерти свет неуловим, как сон,
Нас накрыло смерти покрывало.
Пожелтевший лес и желтый знак –
На обочину сходить не стоит,
Первомая выгоревший флаг.
Нас запишут, может быть, в герои.
Зреют груши, яблоки в саду,
Чтоб упасть в поднявшийся сорняк,
Красота, но чувствуешь беду,
И замки, замки на всех дверях.
Гул моторов через копачи,
Вот он, вот последний поворот.
Впереди огонь горит в ночи…
Кто живой? Никто не разберет.
Ничего теперь не изменить,
Нет секунд на краткий перекур,
Мы сумеем атом укротить –
Жаль, что горя много на веку.
Что такое двадцать пять рентген?
Что такое стронций, цезий, йод?
Это все узнаем мы потом,
А сейчас приказ идти вперед!
-----------------------------------
Чернобыль… Одного хватает слова –
И сердце, как болезненный комок,
Сожмется, ожидая вести новой,
И горькой пылью пахнет ветерок.
И не со звезд небесных боль упала,
И не на твердь бесчувственных камней –
А в грудь земли проникла злым запалом
И вероломно поселилось в ней.
И душами людскими овладела
Весенней ночью взорванной, когда
Узнали мы, не знавшие предела,
Что нам грозит всеобщая беда.
Что плодородным слоем чернозема
До сей поры покрытые поля
Больны смертельно страхом незнакомым,
Что смертна и бессмертная земля.
Ни павшим за нее в сплошных руинах,
Ни обелискам их – не объяснить:
Как мертвецов, на медленных машинах,
Увозят эту землю хоронить.
Ту самую, родную, на которой
Была пролита огненная кровь…
Ту самую, которую нескоро
Забыть, как нашу первую любовь…
Ту самую, пылавшую садами
И золотом колосьев наливных, -
Теперь мы хоронить увозим сами,
Освоив роль могильщиков земных.
Беды щепотка вырвалась на волю –
И не уймется столько лет подряд…
Какой же страшной растечется болью
По всей земле – оставшийся заряд!
-------------------------------------
Дно речки стрелы молний выстилают.
Встревоженные ласточки летают.
Грома гремят, их отзвуки чугунны.
Дождь протянул серебряные струны
Меж небом и землею на ветрах,
И туч громады навевают страх.
Куда ни глянешь – все здесь нереально,
Деревьев стража странна и печальна,
Гудят ряды высоковольтных линий,
Чернеет челн среди расцветших лилий,
Лежит село, как будто на картине,
И хатами белеет по долине.
А в том селе – ни голоса, ни звука,
И окна излучают боль и муку,
И двери накрест досками забиты,
И журавли колодцев позабыты,
И старый сад над школой свесил ветви,
И детям не учиться в ней вовеки.
Вокруг – пустырь, пейзаж библейский, тленный,
Вокруг – лишь смерть, незрима, постепенна,
Чертополохом дали зарастают,
Цветы и зелень стронций разъедает,
И время тихо сыплется песками
На поле, что шумело колосками.
А по ночам, зловеще и фатально,
На землю с неба льется свет астральный,
И фантастично-серое свеченье
Рождает, словно призраки, виденья
Людей, которых увела беда
Из этих мест внезапно, навсегда.
И зарастает след многовековый,
И землю засевает дождь свинцовый,
Дно речки стрелы молний выстилают,
И ласточки встревожено летают,
Взмывают на чернобыльских ветрах,
И туч громады навевают страх.
-------------------------------------
Я ВНОВЬ ИДУ
ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ ДОРОГОЮ
Кто мог из нас забыться тишиной,
Кому тревогой сердце не коробило,
Когда холодный ветер в час ночной
Повеял черной былью из Чернобыля?!
В ту ночь каштанов киевских ряды,
Едва в листве свои соцветья выпятив,
Под налетевшим облаком беды
Задумались о городке на Припяти.
Не знал такого Киев никогда,
Отмеченный в веках рубцами датами.
Негаданная вырвалась беда,
Таинственно скопившаяся в атоме.
Изведавшие в жизни столько мук,
Мы двинулись, смиряя боль щемящую,
На силу ту, что вырвалась из рук,
Чтоб в руки взять ее по-настоящему.
Родные современники мои,
В геройстве вы остались неизменными,
Какой огонь пришлось вам в эти дни
Тушить под смертоносными "рентгенами"!..
Сейчас я снова слышу пенье трав,
Идя с людьми чернобыльской дорогою.
Земля в себя приходит, смерть поправ.
Земля полна раздумьем и тревогою.
Мне хочется припасть к ее груди,
Увидеть свет над припятьскою пущею
И верить в то, что мирными людьми
Осуществится мирное грядущее.
-----------------------------------
ЧЕЛОВЕК
Прости мне, человеку, человек, —
История, Россия и Европа,
Что сил слепых чудовищная проба
Приходится на край мой и мой век.
Прости, что я всего лишь человек.
Надежда, коронованная Нобелем,
Как страшный джинн, рванулась над Чернобылем.
Простите, кто собой закрыл отсек.
Науки ль, человечества ль вина?
Что пробило и что еще не пробило,
И что предупредило нас в Чернобыле?
А вдруг — неподконтрольная война?
Прощай, надежд великое вранье.
Опомнись, мир, пока еще не поздно!
О боже! Если я — подобье божье,
Прости, что ты — подобие мое!
Бог — в том, кто в зараженный шел объект,
Реактор потушил, сжег кожу и одежду.
Себя не спас. Спас Киев и Одессу.
Он просто поступил, как человек.
Бог — в музыке, написанной к фон Мекк.
Он — вертолетчик, спасший и спасимый,
И доктор Гейл, ровесник Хиросимы,
в Россию прилетевший человек.
---------------------------------
Черная быль
Прохожий, поклонись ты низко,
Здесь спят и им не снятся сны,
Под каждым скромным обелиском -
России верные сыны.
Не надо пламенных оваций,
Душа не принимает их,
И от избытка радиаций
Весь белый свет померк для них.
Мы помним все о том пожаре,
Нежданном, словно гром с небес.
И снится до сих пор в кошмаре
Тот взрыв Чернобыльской АЭС.
Как будто б после страшной встряски,
На волю выпущенный джинн
Вдруг закружил в безумной пляске
И в злобе был не удержим.
В печате лишь скупые строки,
Писать об этом не легко.
И о размахе катастрофы
Тогда сказать не мог никто.
За судьбы их страна в ответе,
Молиться будет Русь за них:
За тех, кого уж нет на свете,
И за оставшихся в живых.
Очень грустные стихи
